Узел
Сожму я в узел нить
Меж сердцем и сознаньем.
Хочу разъединить
Себя с моим страданьем.
И будет кровь не течь -
Ползти, сквозь узел, глухо.
И будет сердца речь
Невнятною для духа.
Пусть, теплое, стучит
И бьется спотыкаясь.
Свободный дух молчит,
Молчит, не откликаясь.
Храню его полет
От всех путей страданья.
Он дан мне - для высот
И счастья созерцанья.
Узлом себя делю,
Преградой размыкаю,
И если полюблю -
Про это не узнаю.
Покой и тишь во мне.
Я волей круг мой сузил
Но плачу я во сне,
Когда слабеет узел.
Зинаида Гиппиус
Римляне считали, что бабочки - это оторвавшиеся от стебельков цветы.
Эллины отождествляли бабочку с душой. У славян и скандинавов бабочка также символизировала чистую душу и часто ассоциировалась с сердцем влюбленного. В Японии пара бабочек означает семейное счастье, а в сказках волшебники часто представляются с крыльями бабочки.
Я ассоциирую бабочку с полетом души, творческим вдохновением, свободой и жаждой жизни, стремлением к прекрасному, легкостью самовыражения.
Что такое, на Ваш взгляд, здоровое общество? Здорово ли население в современном мире? И что делать для сохранения и восстановления здоровья людей?
На эти вопросы пытались и пытаются ответить философы, врачи, психологи, писатели и даже поэты.
Я не знаю мудрости,
годной для других,
Только мимолетности
я влагаю в стих.
В каждой мимолетности
вижу я миры,
Полные изменчивой
радужной игры.
Не кляните, мудрые
Что вам до меня?
Я ведь только облачко,
полное огня.
Я ведь только облачко
Видите: плыву.
И зову мечтателей.
вас я не зову!
Константин Бальмонт
В этом стихотворении чувствую призыв к свободе души в мечтании и отчужденность от "мудрых" и не мечтающих людях, которые, возможно, живут стереотипами поведения и шаблонами эмоционального реагирования. Поэт, на мой взгляд, протестует против такого несвободного выражения своих чувств и потребностей. Певец свободы в стихотворных строках.)
Я очень любила это стихотворение - в одно время оно было стихотворным девизом моей жизни.>
Что нам мешает быть счастливыми: материальное обеспечение, условия труда, взаимоотношения в семье и коллективе.? У каждого свои причины и оправдания быть несчастливым. Но не забывайте, что "каждый счастлив настолько, насколько позволяет себе быть счастливым".
Естественно, несчастье рано или поздно ведет к развитию болезни. Об этом пишется в специальном разделе психологии - "психосоматика".
Декарт в свое время писал: "Мыслю, следовательно, существую".
Замечаете, насколько проста и гениальна эта фраза? И ориентирована она на настоящий момент времени. Следовательно, "существование" или жизнь по Декарту - это момент настоящего, текущего, актуального события в промежутке времени. Это нужно запомнить.
Корни мудрости произрастают в прошлом. В наших возможностях крепить корни этих знаний, а также собирать их плоды, которые возросли общими усилиями наших предков с нашими собственными наблюдениями и умозаключениями.
"Неумение жить в настоящем-
большая помеха для будущего"
Али Апшерони
"В настоящее время гештальт - подход является очень популярным и часто используемым методом в психологической и психотерапевтической практике. Его концепция основывается на том, что каждый человек должен найти свой собственный путь в жизни, принимая на себя всю ответственность за происходящее. Это подход, направленный на развитие самостоятельности личности, ее независимости, способности получать удовольствие от жизни в настоящем. Для этого очень важно уметь прислушиваться к себе, доверять своему внутреннему голосу, принимать решения и самостоятельно строить свою жизнь.
Для полноценного психологического здоровья, согласно гештальт-терапии, существует ряд условий. Таких, например как:
* "Жить здесь и сейчас".- Большинство людей живет либо воспоминаниями, либо надеждами. Но прошлого Уже нет, а будущего Ещё нет. Существует только то, что реально происходит именно сейчас. Несомненно, что будущее нас манит и притягивает, а прошлое как бы подталкивает вперед. У автомобиля жизни два привода. Гештальт помогает правильно конструировать "сейчас" на основе опыта прошлого и проекции будущего.
* "Принимать себя таким, какой есть". Принимать себя и взаимодействовать с окружением таким, какое оно есть, а не с таким, каким хотелось бы, чтобы оно было. Для того чтобы быть принятыми обществом, мы часто играем социально желательные роли и выбираем чужие модели поведения. Делая это, мы отказываемся от своих чувств и желаний, руководствуясь, главным образом, расчетом. Надо быть честным с самим собой, чтобы не вступать в противоречия со своей природой. Учиться выражать то, что ты хочешь, о чем думаешь, что чувствуешь, избегая манипуляции собой и другими с помощью рациональных доводов, оценок и суждений.
* "Обязанность быть счастливым". Уметь испытывать в полной мере все эмоции, которые возникают, как приятные так и не приятные. Психотерапия Гештальта направлена на расцвет Бытия. Не следует избегать ни страдания, ни радости. Все это существует в нашей жизни и делает ее более разнообразной и интересной. Конечно, никакая терапия не может предотвратить слезы и тревогу, но можно попробовать не задерживаться подолгу на трудных моментах своего прошлого, а параллельно заниматься также своим настоящим и максимально развивать свой потенциал счастья.
Гештальт терапию называют еще и "терапией нормальных людей". Следовательно, она адресована не только тем лицам, которые страдают от психических, физических недугов, но также и к тем, кто испытывает трудности, столкнувшись с экзистенциальными (жизненными) проблемами такими например как конфликт, разрыв, одиночество, горе, депрессия, безработица, полоса неудач и т.д. Таким образом, гештальт - терапия адресована любому человеку, который хочет развить свой природный потенциал, повысить свой жизненный уровень, и, кроме того, жить как можно лучше и достичь наивысшего качества жизни. Мы все имеем полное право на счастье.
Гештальт-терапия (в переводе с нем. "образ", "фигура", "фон") - метод психотерапии, способствующий распространению сознания человека, и достижение на основе этого большей внутриличностной целостности, наполненности и осмысленности жизни, улучшение контакта с окружающими людьми и внешним миром.
В результате гештальт-терапии клиент приобретает способность сознательно выбирать свое поведение, испульзуя различные аспекты своей личности, сделать свою жизнь более наполненной, избавиться от невротических и других болезненных симптомов. Человек становится устойчивым к манипуляциям других людей и сам способен обходиться без манипуляций другими".
Сызнова
Хотим мы созидать - и разрушать.
Все сызнова начнем, сначала.
Ужели погибать и воскресать
Душа упрямая устала?
Все сызнова начнем; остановись,
Жужжащая уныло прялка,
Нить, перетлевшая давно, - порвись!
Мне в прошлом ничего не жалко.
А если не порвешься - рассечем.
Мой гнев, удар мой, непорочен.
Разделим наше бытие мечом:
Клинок мерцающий отточен.
Зинаида Гиппиус
"Гештальт-журнал", весна 1987г:
"Без осознания нет и знания."
Фритц Перлз (основоположник гештальт-терапии)
"Гештальт-терапия, как вообще экзистенциальные терапии, обычно воспринимается как гуманистический подход. Однако это не все: поскольку процесс Гештальта отличается от психоанализа, в нем заключается известный компонент фрейдизма, особенно в работе Фритца Перлза, в прошлом психоаналитика. Менее очевидным, однако, более значительным, более характерным аспектом Гештальт-терапии является, строго говоря, аспект трансперсональный.
Под термином "трансперсональный" имеется в виду то, что лежит вне личности, "персоны", в смысле обусловленного и индивидуального в личности.
Несмотря на то, что к Гештальт-терапии чаще применяется определение "гуманистическая", чем "трансперсональная", оба определения релевантны в современной системе психологической компоновки (т.е. они часто употребляются и в журнале, и в Ассоциации), что выражает тенденцию к ассоциированию трансперсонального больше с визионерством, измененным состоянием сознания и паранормальным, нежели с основой всего этого - с самой осознанностью. Между тем факт остается фактом - осознанность трансперсональна. Или, если пользоваться более ранним термином,- духовна.
Это прослеживается в наиболее известных духовных традициях.
Буддизм (от корня bodh - разбудить) не является особым состоянием сознания, это само сознание; озарение - это не состояние или содержание рассудка, но сам рассудок как таковой. Он является производным проявлением самой сознательности и результатом столкновения трансперсонального с личностным (или, говоря традиционно, духовного с эго).
Начинающий обычно старается получить больше от продуктивного феномена "духовного опьянения", чем от самой основы осознанности, это для него более доступно. Суфи приводит такой рассказ: он говорит о юноше, которого дервиш приводит к месту, где разверзлась земля, и наказывает ему спуститься под землю и принести железное огниво. Тот спускается и видит сверкающие сокровища, набирает золота и драгоценных камней. Затем видит огниво и решает, что может взять и его тоже. Когда юноша поднимается наверх, то дервиш уже ушел, а сокровища превращаются в пыль. И только огниво остается. Это только начало рассказа, в котором говорится о волшебном огниве, с чьей помощью можно было находить сокровища, а юноша своей алчностью и недалекостью лишился такой возможности. Этот рассказ иллюстрирует соотношение между осознанностью и "сверкающими" состояниями сознания. Осознание, подобно известной курице, несущей золотые яйца, является конечным трансперсональным сокровищем, мы же этого не ценим.
Трансперсональный аспект гештальт-терапии есть, но скрыт от глаз.В ответ на религиозные высказывания одного священника Фритц сказал: "Я чувствую себя отчужденным от вас вашим Богом",- и добавил: "Вы ставите Бога между собой и мною".
Многие затруднялись в признании в нем духовного руководителя после того, как он с сарказмом говорил об их сакральных верованиях, т.е. они считали его работу "антидуховной".
Духовность не является предметом идеологии, а трансперсональная природа подхода, ко всему прочему, еще и отвергает идеологические высказывания. Личные переживания сатори Перлса (описанные в его автобиографии), его опыт медитаций служат фоном перевода или Гештальт-терапии - возможно, бессознательного - в современный эквивалент буддистской практики.
Буддистская практика представляет собой выработку осознанности плюс мораль; то же самое и в Гештальт-терапии, хотя даже слово "мораль" может казаться таким же от нее далеким, как духовность. Поскольку терапевтический процесс в гештальтном подходе влечет за собой попытку ослабления того, что Карен Хорни (аналитик Перлса) называет "тиранией долженствований", с чем ординарная мораль идет рука об руку, то этот подход может поначалу показаться не только антидуховным, но и аморальным. Однако при более глубоком исследовании он порождает контекст для практики таких добродетелей, как смелость и аутентичность, являющихся сутью морального развития - вне специфических правил поведения. В самом деле, действия терапевта могут быть поняты, с одной стороны, как систематическое негативное усиление фальши и как поддержка изначального самовыражения.
Мораль можно понимать как межличностную работу традиционной духовности. Ранние учителя различных культов, должно быть, ясно себе представляли, насколько ментальное развитие может быть самообманом, если соответствующая практика ведется без фундамента, направленного на выход из таких отвратительных примеров поведения, которые называются "страстями": не обмани, не укради, не убий или не причини зла - это восточные пути роста, которые представляют собой не просто мораль, поскольку они вписались в мозаику наших традиций, как в Патанджали, предваряя самадхи, или в буддистском Восьмеричном Пути Благородства, аспектами добродетельной жизни и благих намерений, которые происходят от правильного взгляда на вещи, готовят почву для правильного суждения и концентрации. Трудно вообразить успешную попытку вести чистую, незапятнанную жизнь в таком традиционном смысле без процесса изменения личности, вызывающего сокращение дефицита требований и увеличение доверия к заблуждениям. При отсутствии соответствующего ментального контекста в условиях авторитаризма (которые оба являются нашим культурным фактом), мораль превращается в морализаторство, которое ведет не к увеличению трансцедентности дефицита (т.е. к непривязанности) , а к репрессии.
Расцвет нашей некогда пуританской Америки был вызван падением репрессии, точно так же и со многими терапиями - в основе которых психоанализ, которые характеризуются не контролем поведения, а отказом от контроля; не сдерживанием, а выражением.
Гештальт-терапия до известных пределов (подобно другим современным терапиям) является путем к осознанию через экспрессию - не только вербальную, но и моторную, образную, говоря шире, художественную.
Манипуляционный, неаутентичный характер поведения неврастенического вида бытия влечет попытку избегания определенных переживаний, терапевт должен настоять на уходе от подобных избеганий, "остаться с этим", как бы больно и неприятно это ни было. Перлз считал, что наше осознание задавлено, потому что мы не принимаем свое страдание.
Можно сказать, что основная суровость является не потворством тому, что в духовных традициях называется эго, а Перлз называет "характером" и соотносит с системой атрофированных фиксированных реагирований, мешающих органичному функционированию. По его мнению (что было в свое время непопулярным), идеальный человек должен быть вне характера, это можно передать как: "должен функционировать на трансперсональном уровне".
Поскольку Перлз не был пламенным дуалистом - в том смысле, что отвергал "Предрассудок, что есть разделение", он говорил: "Наоборот: есть взаимозависимость обеих субстанций, и ментальной, и физической", терминам душа или Высшая сущность он предпочитал слово организм. Для него "единство ментального и физического является истинно органичным". Его выбор терминологии (заимствованный у Смутса и Голдштейна), без сомнения, способствовал обобщенному впечатлению, что его подход скорее материалистичен, чем духовен (т.е. трансперсонален). Такое суждение легко развеивается, если повнимательней присмотреться к его пониманию осознанности (вместе с пониманием пространства и времени), принадлежащей триединой вселенной на разных уровнях организации. Более того, он говорит в книге "внутри и вне помойного ведра":
"Материя, в моих глазах, Несет обличье Бога".
Если моралью Гештальт-терапии является аутентичность и неманипуляция (собой или другим), то тренировка осознанности, по определению Симкина - это "Я и Ты, здесь и сейчас". Другими словами, это практика осознанности в отношении (хотя иногда это может быть и отношением со своим внутренним "я"). В этом она отличается от буддистской практики медитации или Випассаны, которая в своей основе является практикой осознания в изоляции. Являясь тренировкой осознанности (седьмой ипостасью Восьмеричного Пути Будды), т.е. трансперсональным процессом, практика осознания в отношениях может быть характеризована, как и вся Гештальт-терапия в целом, привнесением трансперсонального в межличностное, интерперсональное.
Культивация осознания "сейчас и теперь" в Гештальт-терапии идет рука об руку с другим вопросом, выделяемым традиционными психологиями, буддизмом в частности. Назовем это открытостью: знание того, что нам дано здесь и сейчас в наших полях переживаний, задействует основной жест позволения - неугнетаемое принятие переживания, которое, можно сказать, в свою очередь задействует отказ от стандартов и ожиданий. И поскольку такая открытость вскрывает ментальное содержание, она находится, опять-таки, в трансперсональной сфере. Она выражается в Гештальт-терапии по-разному, иначе, чем предписание быть осознанным без самоманипуляции. Сюда относится то, что Фритц Перлз называл ( вслед за С.Фридландером) "творческая индифферентность". Под этим он понимал способность оставаться в нейтральной позиции, абстрагируясь от концептуальной и эмоциональной полярных противоположностей в ежеминутной игре осознания. Перле представлял замечательные возможности творческой индифферентности для психотерапевта,способного оставаться на нулевой точке, не будучи вовлеченным в игры пациента. В нулевой точке я вижу отказ Гештальт-терапевта от вовлеченности в самом разгаре участия: в этом не только источник силы, но и его единственная самоподдержка.
Другим аспектом открытости в Гештальт-терапии, вне принятия переживания и отказа от попыток контроля его содержания, является принятие непереживания: принятие "ничто". Этому Перлз придавал такое значение, что описывал успешный терапевтический процесс, как процесс, "ведущий от стерильного вакуума к вакууму плодородному". Под "ничто" он имел в виду "ничто", т.е. неясную недифференцированную осознанность; говоря о плодородном вакууме, он подразумевал, что быть запанибрата с такой недифференцированной осознанностью означает иметь основу или фундамент для здоровой формации личности с ясным осознанием здесь и сейчас. Нередко Гештальт-терапевт может наблюдать последовательность ничто - психологический взрыв, похожий на частичную смерть,- возрождение, и хотя Перле прекрасно понимал, что "умереть и возродиться не легко", это было именно тем трансперсональным процессом, в котором он видел суть терапии и даже смысл жизни. Его полнейшая вовлеченность в этот процесс отражена на картине, выполненной маслом, которую он оставил после себя: автопортрет, где он обнимает свой скелет.
Гештальт-терапия делит с буддизмом (и другими духовными учениями) не только предписания добродетельных отношений и культивацию осознания, осознанность боли и смерти в частности; она также делит с древними прототипами свое олицетворение неистового гуру, буравящего и топчущего человеческое эго.
Фритц походил скорее даже не на учителя Дзена, а на первобытных трансперсональных индивидов и лекарей - на шаманов. Шаманизм - это тоже одна из ролей Гештальт-терапевта: именно так он направляет переживания, являясь проводником сознания. Это также является ролью тех, кто работает с телесным осознанием, с фантазией или направляемой медитацией; можно сказать, что современная терапия - это развитие шаманистического стиля во многих смыслах. Что делает роль Гештальт-терапевта особенно шаманистской - это его многогранность, характеризуемая органичностью чувственности, эмоциональности, познания, взаимодействия и воображения, сознательности, наконец.
Между Гештальт-терапией и медитацией существует много точек соприкосновения. В некотором смысле можно сказать, что Гештальт-терапия является медитацией в межличностном выражении. Общей чертой является то, что Гештальт - это тренировка осознанности, а главный компонент медитации - это культивирование осознанности. Практика внимания к текущему переживанию, погружение осознанности в здесь и сейчас также являются общими чертами. Однако медитация обычно практикуется в изоляции, в то время как Гештальт-терапия протекает в общении, медитационные традиции знают состояния запредельного осознания, т.е. за пределами здесь и сейчас: осознание, ретрофлективное на само себя, поглощающее себя, растворяющее в состояние сознания без объекта - сознание без субъекта, "недвойственная осознанность", суньята, познание "основы Бытия".
Существует множество техник медитации, каждая с различной фокусировкой. Из классического репертуара ничто так не соответствует Гештальт-терапии, как форма, называемая Випассана - королевский путь озарения в раннем буддизме (нынешняя Тхеравадана). Випассана в основе своей состоит из практики осознания здесь и сейчас в сидящем положении с закрытыми глазами. Эмфаза имеет место во время практики осознания телесных ощущений.
Не думаю, что Фритц Перлз особенно много знал о Хинаяна буддизме, однако именно он открыл заново важность "вхождения в ощущения" и неосознанно создал интерпер-сонное продолжение древней техники.
Другой общей чертой медитации и Гештальт-терапии является отказ от концептуализации. Это приближает Гештальт к Дзену, о чем говорил в пятидесятые Эмиль Вейсе и о чем хорошо знал Фритц.
Далее есть еще относящаяся сюда концепция функционирования - без раздумий или действие без осмысливания. Это действие без "просчитывания"совершаемого, что является еще одним продолжением сидячей медитации, олицетворяемой традиционными формами наподобие Тай Чи.
Медитация является самым непосредственным способом, каким можно работать с рассудком напрямую, вне содержания.
Она предполагает изменение отношения. И Гештальт такой же в наиболее созидательном смысле. Как раз это я и наблюдал в работе Фритца. Находясь с кем-то, будучи раскованным, понимая жгучие проблемы оппонента, скажем так, понимая, куда клонит дисфункциональное отношение оппонента, добродетелью "творческой индифферентности", о которой он говорил и проводником которой он являлся, он сам по себе уже был лекарством, передающим другому отношение к переживанию, возможность другого образа бытия. Нечто вроде: "Перед лицом осознания, перед лицом того, что здесь и сейчас, перед лицом болезненных ощущений, перед лицом боли в вашей жизни, даже перед лицом болезненных эмоций почему бы не повернуть все к лучшему?" Не с вводящим в самообман оптимизмом, но с более функциональной позиции удовольствия от дискомфорта. Не знаю, удастся ли мне самому встретиться с тем, что я тут говорю. Это как рольфинг.Самое полезное в рольфинге то, что вы учитесь расслабляться в боли. В медитации именно элемент отрешенности является самым главным.
Кроме этого, медитация нацелена на самоподдержку, как и Гештальт, хотя медитация здесь идет дальше, доходя до такой степени самоподдержки, где можно отказаться от всего. Она вводит вас в такое состояние рассудка, которое обходится без поддержки и не нуждается в ней. Весь парадокс в том, что если вы отбрасываете поддержку, то не падаете, а начинаете парить. Буддизм и Таоизм говорят об отказе от всех поддержек, внешних и внутренних, они находят поддержку в пустоте. Но это только внешне кажется пустою, на самом деле эта пустота плодородна.
Можно сказать, что это является центром нашего истинного бытия. Внешние слои составляют наш характер. Наша внешняя сущность является системой фиксированных (и таким образом частично выходящих из игры) реагирований, которые мы называем "своей личностью". И поскольку мы идентифицируемся со своей личностью, то являемся "малыми сущностями" или "малым рассудком". Как пишут мистики, наше "эго" - как сказал Фритц в книге "Эго, Желание,Агрессия" - мешает органичной саморегуляции. "Бытие самим собой" - более фундаментальный теоретический аспект для Гештальта.
Медитацию можно описать как движение к своему центру, к прекращению рассмотрения своего характера. Однако, используя выражение "быть самим собой", мы не столько подразумеваем "быть застывшим", сколько "быть в действии".
В Гештальт-терапии есть элемент наиболее когерентный с духом медитации, но который старые школы медитации упорно не замечали: это выражение свободы. Медитация, конечно же, ищет развития внутренней свободы, можно сказать, психологической приемлемости, открытости процессу и восприятию. Однако, существует еще и внешняя свобода, которую можно принять за доказательство открытости. (Мы можем передать то, что можем принять). Это является не просто свободой вербальной коммуникации, это свобода экспрессии, свобода эмоциональной коммуникации.
В этом Гештальт и медитация чудесно дополняют друг друга, медитация увеличивает внимание, Гештальт-экспрессию. Но обе держатся на единой основе - как и сама жизнь: осознанность и спонтанность.
Единственное, что может быть названо "самостью" - это интегрированная целостность, именно так этот термин и использовал Фритц в последние годы своей жизни, когда говорил об обвинителе/обвиняемом и негласном свидетельстве самости. Немая самость едва ли просто есть, поскольку разделена на фрагменты. Процесс лечения можно рассматривать как расплавление частей в органичное функционирование.
Теперь обратимся к Гештальту и вожделению. В целом мы понимаем вожделение как снисходительность к желаниям, т.е. в этом смысле можно сказать, что Гештальт-те-рапия опирается на "вожделение" - поскольку большинство гештальтистов верит в терапевтическое значение оценки, выражения и удовлетворения чьих-то желаний. Вожделение также связано с жаждой возбуждения, что характерно для атмосферы Гештальта. Одно дело возбуждение, совсем другое - жажда возбуждения, которая является обратной стороной склонности к скуке. И третье - это псевдовозбуждение.
"Возбуждение" может рассматриваться, как идеализированная тревога. Девиз Фритца, что тревога есть возбуждение минус кислород. Это может быть и возбуждением минус сигарета. Что угодно может унять тревогу и превратить ее в действие или даже в разрушение. Вожделение является отклонением в личности. Одним из смертных грехов, как вам известно, является вожделение.
Вожделение способно создавать "сокровища" - нам нужно остерегаться возможных смещений. Люди, подобные Моисею, Будде и другим, были убеждены в своей концепции "добродетели". Предложенные ими способы бытия можно рассматривать как ценные разработки психосоциальной инженерии. По их мнению, индивид должен в своей повседневной жизни руководствоваться целомудрием, сдерживать жадность и разрушительность, практиковать послушание и удовлетворение. И йога, и религиозные традиции составляют, с одной стороны, терапию через сдерживание "характера", а с другой - стремятся к тому, чтобы сделать общество более пригодным для жизни.
Любая духовная традиция использует "абсорбтивную" медитацию в той или иной форме. Ты видишь что-то и этим становишься. Созерцаешь какие-то архетипные проявления - оживляешь их,- а затем абсорбируешь в свое бытие, становишься Дионисо, Шивой, Бодхисатвой и т.д. Подобный акт слияния с архетипным материалом Фритц превратил в слияние телом, в единство с рукой, со слезами, с голосом, со сновидением, с самим собой.
Где Фрейд воспользовался интерпретацией, там Фритц обратился к драматизации в надежде, что это приведет к спонтанности внутреннего переживания.
Наклонности личности при наличии определенности могут дать прекрасные плоды. Механизм напоминает рождение жемчужинки. Известно, что жемчуг - это заболевание раковины, он нарастает вокруг песчинки, попавшей в нежное тело ракушки, а мы снимаем результат неприятия.
При формировании Гештальта кое-что было упущено. И первое, к чему хотелось бы обратиться,- это понятие преодоления привязанности к духовным авторитетам и долгам, независимости от них. Этот аспект забывается в процессе возмужания и трансформации человека. Мы идем от оральной зависимости сосунка к, в определенной мере, сильному эго в хорошем понимании этого термина классической психологии. А эго означает определенную воздержанность, терпимость, присущие взрослому человеку и не имеющее отношения к алчущему вожделению. Гештальт развивается на фоне такой независимости. Независимость требуется для того, чтобы остановить себя, распрямиться, усесться по-дзенски, забросить все игры, стать собой, трезво осознавать свое восприятие момента, а не вдаваться в фантазии или в "игры"; для всего этого требуется независимость. Она требуется и для того, чтобы полностью отдаться экспрессии. Поэтому независимость является ценным теоретическим понятием, забытым и оставленным из-за антитеоретической направленности и отсутствия интереса к формулировкам, проистекающим из духовных традиций, особенно восточных.
То же можно сказать о любви. Трудно не согласиться, что любовь, подобно неагрессивности, является частью здоровья. Фрейд очень просто ответил на вопрос журналиста: "Доктор Фрейд, что является целью психоанализа?" Он сказал: "Способность трудиться и любить". Далее эту мысль развил Фромм. в "Человеке для себя". Он утверждает, что этика основывается скорее на образе бытия, чем на характере, а добродетельный образ бытия, "если так можно это назвать, основывается на способности возлюбить себя самого", из чего происходит способность любить других. Если это является чертой здоровья, если это часть терапевтического процесса по избавлению от ребяческой амбивалентности, как выражаются психоаналитики, может, стоит об этом задуматься.
Гештальтное терапевтическое отношение и "путь" Гештальта воистину рассматривается, как "учение" -и к тому же Учение с большой буквы. Здесь нет правил - только осознание. Осознание и спонтанность. Или лучше - осознание и естественность. Естественность - это не импульсивность, а нечто, что Фриц интуитивно определял как синтез спонтанности и взвешенности. (Этого довольно много в Дзене, особенно в искусстве Дзена). Спонтанность, но контролируемая спонтанность. Высший синтез, предел психотерапии как искусства. Творческая психотерапия, если так можно назвать. В противовес психотерапии как искусству существуют иные системы психотерапии со своими правилами, приемами и ритуалами. Гештальт богат своим репертуаром психотерапевтических заготовок, однако это в нем не самое главное, принимая во внимание его внешне невидимое усиление лечебного воздействия через аутентичные столкновения".
По мнению философа Э.Фромма здоровое общество развивается в следующих условиях:
Душевно здоровая личность - это личность продуктивная и неотчужденная; личность, относящаяся к миру с любовью и использующая свой разум для объективного постижения реальности; это личность, переживающая себя как уникальное индивидуальное существо и в то же время чувствующая общность со своими собратьями; личность, не подвластная иррациональному авторитету и охотно признающая рациональный авторитет разума и совести; это личность, находящаяся в процессе непрерывного рождения в течение всей своей жизни и считающая дар жизни своим самым ценным достоянием.
Несколько слов от себя:
Философия, Духовность, Психология и даже Художественная Литература помогают нам исследовать самих себя, но ни один из этих источников не говорит, как сделать так чтоб конкретный Человек был счастлив - об этом знает лишь он сам. Воистину, верна буддийская фраза: "Весь мир в тебе". И Человек, прислушиваясь к зову своего сердца, узнает, как жить в этом мире и быть счастливым.
Народная поговорка гласит: "Лучше синица в руке, чем журавль в небе". Необходимо позволить себе жить "здесь и сейчас", не убегать от ответственности перед своими чувствами - стараться разрешить их согласно порывам здорового бессознательного. И тогда, психологические расстройства современного Человека, обусловленные условиями его жизнедеятельности (об этом можно подробно прочитать в труде Э.Фромма "Здоровое общество"), будут выглядеть, как жемчужина, развившаяся на лоне природы в результате акта неприятия ("Известно, что жемчуг - это заболевание раковины, он нарастает вокруг песчинки, попавшей в нежное тело ракушки, а мы снимаем результат неприятия") - мы же этот внутриличностный невротический акт неприятия преобразуем в акт принятия путем свободного выражения чувств, эмоций, ощущений и восстанавливаем, таким образом, психологическое здоровье, а значит душевное равновесие и помогаем себе жить в Гармонии с самим собой и окружающим миром .
Таким образом, Читатель заметил много общего между современными концепциями психотерапии в лице гештальт-терапии, как гуманистического и трансперсонального подхода к решению психологических задач, и духовностью, в основе которой лежит свободное выражение Любви и встреча подсознательного с сознательным с последующим развитием в Осознанность и умиротворение.
Я рассматриваю медитацию, как погруженность концентрации внимания на проживание текущего момента и это сближает ее с гештальт-терапией. На мой взгляд, всякая молитва (например, намаз), служит состоянием непосредственного контакта молящегося с Богом. В молитве мы общаемся с Богом и наше общение направлено на момент "здесь и сейчас", мы погружены в свободно текущие мысли восхваления слова Божьего и этот факт можно рассматривать, как медитативное общение в молитве и самораскрытие бессознательного (выражение Любви) в сознательном (мотивация к совершению ритуала в молитве). Это роднит современную психотерапию с духовностью.
"Возможно, настоящее потому так и называется,
что только здесь и сейчас мы живем по-настоящему"
Великий грех желать возврата
Неясной веры детских дней.
Нам не страшна ее утрата,
Не жаль пройденных ступеней.
Мечтать ли нам о повтореньях?
Иной мы жаждем высоты.
Для нас - в слияньях и сплетеньях
Есть откровенья простоты.
Отдайся новым созерцаньям,
О том, что было, - не грусти,
И к вере истинной - со знаньем -
Ищи бесстрашного пути.
Зинаида Гиппиус
