Или еще какие грибы- это очень, очень вкусно. У нас на даче, на соседнем участке, работает бригада строителей из западной Украины и они нас с Николавной в выходные баловали шедеврами местной кухни. Я так поняла процесс такой: грибы отвариваются до готовности, макаются в кляр и обжариваются с 2 сторон. Кляр чуть не досаливается, если есть соус , куда эти грибочки макаются. Очень рекомендую попробовать, я утром с кофе потребляла)) А еще они нас угостили такой штукой... назвали мамалыгой, но я смотрела рецепт в книгах, классическая мамалыга-это чисто из кукурузной крупы, а это видимо как вариант- типа пюре картофельного с кукурузным пюре смешано, не однородно , попадаются как-бы вкрапления кукурузного пюре. Из того, что я точно расчухала-это все в горячем виде посыпается сыром и поливается растопленным сливочным маслом...мммм... честно-очень вкусно))))
А еще вопрос. Я помню давным давно меня на старой работе угощали грибами закатанными по баночкам с укропом, чесночком, смородиновым листочком, но сами грибы были не острые, я тогда рецепт записала и потеряла. Никто не знает как делается такой вариант ?:-)))
вторник, 1 сентября 2009 г.
Осень.
Осень
Я дал разъехаться домашним,
Все близкие давно в разброде,
И одиночеством всегдашним
Полно всё в сердце и природе.
И вот я здесь с тобой в сторожке.
В лесу безлюдно и пустынно.
Как в песне, стежки и дорожки
Позаросли наполовину.
Теперь на нас одних с печалью
Глядят бревенчатые стены.
Мы брать преград не обещали,
Мы будем гибнуть откровенно.
Мы сядем в час и встанем в третьем,
Я с книгою, ты с вышиваньем,
И на рассвете не заметим,
Как целоваться перестанем.
Еще пышней и бесшабашней
Шумите, осыпайтесь, листья,
И чашу горечи вчерашней
Сегодняшней тоской превысьте.
Привязанность, влеченье, прелесть!
Рассеемся в сентябрьском шуме!
Заройся вся в осенний шелест!
Замри или ополоумей!
Ты так же сбрасываешь платье,
Как роща сбрасывает листья,
Когда ты падаешь в объятье
В халате с шелковою кистью.
Ты - благо гибельного шага,
Когда житье тошней недуга,
А корень красоты - отвага,
И это тянет нас друг к другу.
Я сидела на камне у воды, на центральном причале города Сортавалы, читала электронную
20.08.09. День шестой. Петрозаводск - Сортавала.
- Девушка, сдавайте постель, - дернула за одеяло проводница.- Петрозаводск, приехали. Я отодвинула штору - за окном был зябкий рассвет, но промозглый дождь и бесприютная серость, с которой я сроднилась на Соловках - всё это стало воспоминанием. Сизая утренняя дымка обещала превратиться в радужный солнечный день с синей прорубью неба и оранжевыми сполохами солнца.
- На Сортавалу на сегодняшний поезд нет мест, - сказала кассир и сочувственно добавила: а Вы на автовокзал сходите, я уже одних туда направила..
Пошла на автовокзал, навстречу - знакомая пара: я видела их на Косякове, они стояли за мной в Кеми в очереди в жд кассу, они вышли со мной на пустынную платформу утреннего Петрозаводска. С рюкзачками.. Неужто тоже на Валаам, осеняет меня.
- Послушайте, Вы не с автовокзала идете? Не на Сортавалу билеты брали, - на всякий случай спрашиваю я.
- Ага, на Сортавалу. Сейчас я Вам все расскажу, - охотно откликается мужчина с аккуратной бородкой. Есть автобус в семь утра, но он дороже и идет дольше. А есть в восемь утра, он дешевле, и в Сортавале будет раньше. Так что берите на восемь, - мужчина поправил рюкзак и улыбнулся. А мы пойдем Петрозаводск смотреть, пока есть время.
Я послушно купила билет на восемь утра до Сортавалы, но Петрозаводск смотреть не пошла - я заложила на него день на обратном пути, поэтому просто сидела и боялась. Я боялась ехать в Сортавалу.
- Это приграничная территория, - пестрел сообщениями Интернет.
- Чтобы попасть в Сортавалу, нужна действующая шенгенская виза. Или хотя бы Сортавальская прописка, - большими буквами вещал на каком-то форуме Умный Человек. Одновременно я читала отчеты людей, начинающиеся просто - мы приехали в Сортавалу. Без прочих подробностей. Действующего шенгена у меня не было, да и сам загранпаспорт был на последнем издыхании и заканчивался в один из сентябрьских дней. Сортавальской, или хоть какой либо карельской прописки - тоже. Не было. Посему я на всякий случай закинула в рюкзак полудохлый загран с закончившимися финскими мультиками, решив если что косить под рассеянную идиотку, и поехала. И теперь, на петрозаводском автовокзале, ужасные картины приходили мне в голову - как, несмотря на слезы и мольбы, меня ссаживают с автобуса, и я бреду обратно в Петрозаводск по пыльной обочине..
Реальность оказалась не так ужасна.
- Паспортный контроль, предъявите документы, - на подъезде к Сортавале в автобус вошли два молодых парня в форме.
- Пришел час расплаты, - всхлипнула я и неуклюже стала перелезать через соседскую бабушку.
- Куда, - грозно спросил пограничник.
- В багажник, - обреченно прошептала я. Там паспорт.
- Едешь куда?
- На Валаам, - еле слышно шепчу я.
- Откуда?
- Москва..
- Да сиди, сиди. не надо в багажник, - лениво роняет парень и идёт дальше по проходу.
Я выдыхаю.
Сортавала. Два часа дня.
- Ну, мы на причал, - говорят мои случайные попутчики.
А я в отель. Двигаясь по тропе паломника, важно понимать, когда приходит время сделать следующий шаг, а когда - преклонить голову. И принять горячий душ. Да, на Соловках мой объект размещения был с удобствами на блок. Душевая комната была чистой и аккуратной, радовалась я, но заканчивая дни то в четыре утра, то в двенадцать ночи, все не могла туда попасть. И вот, вечером накануне отъезда, после очередного марш броска по Соловецкому бездорожью, я кокетливо перекинула через плечо полотенце и, покачивая бедрами, пошла в душ. Включила воду. Она лилась, прозрачно-коричневого цвета, и совершенно ледяная. Цвет меня не смущал, потому что это торф, но вот температура. Я огляделась, поискав взглядом бойлер. Ровные стены душевой замыкались потолком, без всяких лишних вкраплений типа обогревателя, бойлера или прочих приборов. Снова одеваться, выходить на улицу, шаркать в направлении коттеджа-ресепшн и просить объяснить, что все это значит - было лениво. Я закусила губу, помыла голову, на секундочку направила на себя ледяную воду и решила отложить мероприятие до лучших времен. Ведь это не наша, привычная, московская как бы холодная вода в дни летних отключений, оправдывалась я, дрожа в дощатом домике под тонким одеялом. Это та, ледяная вода города моего детства, когда моешь за собой тарелку после яичницы с крабами, и немеют от холода руки.
Когда идешь тропой паломника, следует знать устройство городов. В городах на воде улица, бросившаяся тебе под ноги при входе в город, всегда ведет к воде. Порт, причал, набережная - не важно, ты познакомишься с чайками и умоешь лицо, и под плеск воды решишь, что дальше. Лицом к воде, справа, стояли - отель Kaunis, гостиница Нева с табличкой на углу, что в ней останавливался Рерих в своих поисках Шамбалы на Севере, потом мост, и за мостом также были гостиницы. Я начала с аккуратного здания Kaunis, но мест не было, пошла в Неву и стала счастливой обладательницей одноместного номера с удобствами за 1 100 руб. Выглянула из окна. «Магазин для праздника», гласила вывеска на аккуратном домике-избушке. «Алкогольные товары», прищурилась я и в душе моей тоже поселился праздник.
Причал был безлюден, за столиком пустого кафе сидели давешние попутчики.
-Женя, - представилась я.
- Елена, - улыбнулась женщина.
- Андрей, - энергично молвил мужчина с аккуратной бородкой.- Мы уже все разведали и сейчас Вам все расскажем.
Я взъерошила еще мокрые после душа волосы и обратилась в слух.
Андрей и Лена были из Иркутска, самостоятельные путешественники не из принципа, как я, а по зову души. Ничего заранее, кроме плана и желаний, все на месте - отели, билеты. Андрей был этаким собирателем информации, в мгновение ока он выяснял ключевые моменты очередного города - расположение гостиниц и цены, расписание поездов или как сейчас, метеоров на Валаам, достопримечательности города и где лучше пообедать. Он приносил информацию Лене, а она улыбалась, плавно и спокойно, как река Ангара, ее слегка раскосые глаза теплели. Красивая и мудрая Лена вся была как река.
Собственно, с Сортавалой все было понятно - в ней нужно ночевать, метеоры на Валаам ходят по утрам. Сортавала хитро улыбалась, мол, никуда вы от меня не денетесь, и то показывала разудалые русские резные крылечки и наличники, то окаменелый северный модерн.
- А как Вы чернику продаете, - спросила я у загорелой девушки с синими от ягоды ладонями. Ну, думала, стаканчиками, типа большой, маленький.
- Литрами, - посмотрела она на меня как на слабоумную.
- А дайте, - осмелела я. Литр.
Я сидела на камне у воды, на центральном причале города Сортавалы, читала электронную книгу и ела чернику. Немытую, из пакета, горстями, роняя ягоды на юбку, пачкая щеки. Облизывая пальцы. Солнце стояло высоко.
21.08.09. День седьмой. Валаам.
Шторы я не задергивала, и безудержное солнце, соскучившись, бросилось навстречу, стоило мне открыть глаза. Парк напротив бодро шелестел листвой. Я оставила рюкзак в гостинице, собрала маленький рюкзачок и пошла на причал. К метеору «Святитель Алексий» стояло две очереди - длинная из клиентов турфирм, и куцая, слева - из желающих «как-нибудь так». Я и мои вчерашние знакомцы стояли слева. Сядем все, успокаивал капитан.
- Женя, держите карту, почитайте, тут все написано, - с заднего ряда протягивает мне карту искатель информации Андрей.
И вдумчиво читаю и тщательно изучаю карту - помимо главного, Спасо-Преображенского собора, я хочу пройти по старой монастырской дороге до Гефсиманского и Воскресенского Скитов, а также, по мостикам через два острова - к Никольскому Скиту. Я пытаюсь запомнить названия скитов и дорог, и возвращаю карту Андрею.
Приплыли. Прощаюсь с Андреем и Леной - они идут искать гостиницу, я - познавать остров. Прикладываюсь к иконе в маленькой часовне, встречающей паломников, поднимаюсь по лестнице и вот, вижу голубые купола собора..
- Людк, а где ты пироги покупала, - доносится голос..
- Да вот, за углом, - и я, войдя в стены монастыря, сворачиваю за угол.
Пирожки кончились. Пряники я не люблю. Склонив голову, вхожу в собор.
.
Я пыталась найти дорогу к Никольскому скиту, ту чудную дорогу по мостикам через острова, но вышла к частному причалу с купающимися мужиками. Они фыркали и ныряли, показывая белые ягодицы. Я пила кефир и ела сулугуни, спрятавшись в ивовых ветвях. Потом я решила пойти в Воскресенский скит. Пройдя примерно километр из ожидающих меня шести, я оглянулась и увидела позади Лену с Андреем. Это судьба, подумала я, и дальше мы пошли вместе.
По дороге Андрей рассказал о своем опыте поиска объектов размещения, а попросту гостиницы, на Валааме. «Братья и сестры! Гостиничная служба монастыря находится во внешнем каре монастыря», гласило объявление на столбе, способное вызвать у меня приступ топографического кретинизма. Андрей же опознал загадочное внешнее каре, подошел к домофону и нажал на кнопку.
- Аминь, - доброжелательно откликнулась кнопка.
- Что делать-то, - лихорадочно заметался Андрей. То ли нафик послали, то ли воистину Аминь. Лена стояла рядом, спокойная как река, ее высокие скулы румянились высоким северным солнцем. Андрей оглянулся на Лену и потянул дверь на себя. Дверь открылась. Пара прошла мимо увлеченных беседой матушек и постучалась в дверь с табличкой «гостиничная служба».
- Аминь, - откликнулся бас.
Андрей, уже подготовленный предыдущим «аминь», смело открыл дверь. За столом, улыбаясь, восседал упитанный батюшка.
- Мне бы это. разместиться бы.- начал Андрей.
- Гыгы! Поселим! - охотно отозвался батюшка. Андрей расслабился.
- Гыгы! Нет, не поселим, - вдруг весело молвил батюшка после минутного изучения потрепанной тетрадочки. Андрей напрягся.
- Мест нет. Только диванчик. В коридорчике, - добавил святой отец.
- Так это. я с женой. задумчиво произнес Андрей.
-Гыгы! Два диванчика! - радостно отозвался батюшка. Потом внимательно посмотрел на пару, и спросил: А у Вас деньги есть?
В итоге Андрей и Лена поселились в монастырской гостинице по 700 руб. с человека (диванчик в проходной обошелся бы им по сто рублей с носа), с удобствами на этаже. Окна выходили на собор. Номер был с покатым, как в келье, потолком, с иконой в углу, где по идее должен был располагаться телевизор. Удобства сверкали чистотой.
Осмотрев Гефсиманский и Воскресенский скиты, обратно мы вернулись за 50 руб. на маршрутке- маршрутка курсирует между Монастырской бухтой и Никоновой, возле вышеозначенных скитов, откуда зачастую отправляются метеоры на Сортавалу.
- А давайте сходим к Никольскому скиту, - робко предложила я. Самостоятельно у меня не вышло, и теперь я рассчитывала упасть на хвост к иркутянам. Стоя на тропе паломника, все средства хороши достичь желаемого.... Но достигли мы со второй попытки, в первый раз свернув не туда и выйдя к палаточному лагерю на берегу Ладоги.
Вторая попытка, ведущая мимо шипящих гусей и беспечных коз, по мостику с одного островка на другой, и опять невесомый мостик, мимо иноков с длинными волосами, с визгом окунавшихся в холодные воды озера - вторая попытка достичь Никольского скита увенчалась успехом. В этом скиту сохранились росписи, царит благодать, а мимо проплывают теплоходы.
Валаам. Андрей Первозванный проплывал мимо и воздвиг крест. Климат здесь отстает от материка недели на две, и август полон всеми оттенками зеленого, изумрудного, бледного, буйного. Ни одного павшего листа, стеснительно жмурятся озерца во мху, тянутся вверх березы. Остров вдруг резко обрывается камнем, и взгляд теряется в соснах, шхерах, заводях, протоках. крапива зла.
Мой день на Валааме подходит к концу. Неспешно переплетая нить беседы, мы сворачиваем к «Трапезной в Старом саду», и ужинаем форелью под стук опадающих яблок. «Братья и сестры! Пожалуйста, не кормите животных у столов. Спаси Господи!!!!», висит трогательное объявление, и мы старательно отгоняем нахальных ворон и ласковых кошечек.
И вот я машу рукой Андрею и Прекрасной Елене, которые остаются. Я открываю свою чудесную новую фотосумку, и вдруг замираю в ужасе. Кармашек, куда я два часа назад положила заполненную фотографиями карточку - раскрыт. Вернее, не застегнут на молнию. Он пуст. Карточки нет. И вот, в этот момент я погрузилась в пучину страстей и страданий. Негнущимися пальцами я проверяю кармашек, саму фотосумку, свои карманы, свой рюкзачок. И снова, и снова.. Я не могу поверить, что потеряла карточку с фотографиями Соловков и Валаама. Я молюсь Богу, и особенно - Николе Чудотворцу. Я готова поверить в чудо. Я не удивлюсь, нащупав в кармане, пустом мгновение до этого - свою карточку. Клянусь, Святый Чудотворче, это останется между нами, давай же, скорей, сотвори чудо. Давай же, я жду..
Так я споткнулась на тропе паломника. Я сижу на камне на Сортавальском причале и утираю злые горькие слезы. Над Ладогой полыхает закат, озеро горит яростным гранатовым цветом. Утешительная бутылка коньяка не открывается, жить больше незачем... Я еще раз проверяю карманы и фотосумку. Карточки нет.
В конце-концов, достав из кармана жилетки монетку, которую наверно забыли непальские прачки, стиравшие мою жилетку и прочие одежды в Катманду, я протираю ребристым краем подобие дырочки сбоку металлической крышки..
Вы когда-нибудь капали в стаканчик корвалол? Покойная бабушка просила: «накапай мне двадцать капель», и я трясла маленькую бутылочку, медленно считая: «один, два.» И вот сейчас, на причале города Сортавалы, объятая горем и пламенеющим закатом, от которого жарко полыхают воды озера, я остервенело трясу бутылочку коньяка над пластиковым стаканчиком, и шепотом считаю: один, два.
Я не знаю, отчего я успокоилась - то ли под действием утешительной бутылки, то ли благодаря равномерному отсчету капель. Но через какое-то время я поднялась с камня, отряхнулась, и снова встала на тропу паломника. Оттерла слезы и пошла в гостиницу Нева забирать свой рюкзак.
- Послушайте, а где здесь жд вокзал, - безжизненным голосом спросила я.
- Через мост, на втором перекрестке направо, а там услышите, - с готовностью откликнулась тетенька.
Я надела рюкзак и, прислушиваясь, пошла.
22.08.09. день восьмой и последний. Петрозаводск - Кижи.
И снова Петрозаводск! Я уверенным шагом направилась к автоматическим камерам хранения, запихнула рюкзак, придумала прихотливый код, захлопнула дверцу, развернулась и пошла. Улица, что первой бросилась тебе под ноги, всегда приводит к воде, если город стоит на воде. Или к рынку. Улицы Петрозаводска вывели меня к Онеге. Я села на лавочку, допила перцовку и еще рез проверила карманы. Карточки не было. Зато пришла мысль.
- Идиотка, ты не запомнила номер ячейки, куда положила рюкзак, - взвизгнула мысль!
- Идиотка, - согласилась я. Зато я помню код. И помню что это было вверху и слева.
Так, исполненная мыслями о природе идиотизма, я дошла до кассы с надписью Кижи. Да, в метеоры в Кижи ходят с того места, где высится обзорное колесо, не надо идти за мной в другую сторону.
- Мне, пожалуйста, на ближайший, на 11-30, - наивно сказала я, рассчитав, что в 11-30 уплыву, в 13-00 на месте, в 16-30 взад, в 18-00 я в Петрозаводске, а в 19-00 мой поезд. И у меня еще есть время попробовать вызволить рюкзак из камеры хранения.
Кассир думала иначе.
- На 14-30 ближайшее отправление, - скучным голосом сказала она.
Я совершила некоторые подсчеты и огорчилась. В 16-00 приплыву, в 16-30 взад. Не смешно.
- А у Вас не найдется один билетик на пораньше, один..- жалобно клянчила я.
- Один. На 12-15, - удивленно сказала кассир.
- Спаси Господи, - подумала я и, зажав в руке билетик, пошла кататься на колесе обозрения.
Кижи. Я не очень-то туда и хотела, по не помню какой причине это застывшее во времени, как бы законсервированное искусство не отзывалось во мне паломническим трепетом. Но когда я увидела воочию все двадцать две главы Преображенской церкви, то услышала музыку. Я смотрела на возносящиеся к небу главы, на эти маковки, луковки, карабкающиеся одна над другой лестницей в небо, и прислушивалась к органному звучанию заливного луга. Онега ласкалась под рукой. Вдалеке звонили колокола.
В Кижах все сделано с любовью. В крестьянских избах разнообразные экспозиции, посвященные быту Заонежья. Пламенеет рябина. На холме ветряная мельница прислушивается к чужим шагам.
- Осторожно, лето в этом году жаркое.не сходите с тропы, могут быть змеи, - предупреждает девушка-кассир при покупке входного билета. Но я то знаю, что змеи слушают музыку куполов, покрытых чешуйками осины..
По возвращении в Петрозаводск я беру такси, мчусь на вокзал, и методично ввожу свой код в верхний ряд ячеек камеры хранения. Пятая попытка оказывается успешной.
Сажусь в поезд, покупаю в Свири ведерко черники. Теперь у меня синие ладони, губы и зубы. Я счастлива. У тропы паломника нет окончания.
- Девушка, сдавайте постель, - дернула за одеяло проводница.- Петрозаводск, приехали. Я отодвинула штору - за окном был зябкий рассвет, но промозглый дождь и бесприютная серость, с которой я сроднилась на Соловках - всё это стало воспоминанием. Сизая утренняя дымка обещала превратиться в радужный солнечный день с синей прорубью неба и оранжевыми сполохами солнца.
- На Сортавалу на сегодняшний поезд нет мест, - сказала кассир и сочувственно добавила: а Вы на автовокзал сходите, я уже одних туда направила..
Пошла на автовокзал, навстречу - знакомая пара: я видела их на Косякове, они стояли за мной в Кеми в очереди в жд кассу, они вышли со мной на пустынную платформу утреннего Петрозаводска. С рюкзачками.. Неужто тоже на Валаам, осеняет меня.
- Послушайте, Вы не с автовокзала идете? Не на Сортавалу билеты брали, - на всякий случай спрашиваю я.
- Ага, на Сортавалу. Сейчас я Вам все расскажу, - охотно откликается мужчина с аккуратной бородкой. Есть автобус в семь утра, но он дороже и идет дольше. А есть в восемь утра, он дешевле, и в Сортавале будет раньше. Так что берите на восемь, - мужчина поправил рюкзак и улыбнулся. А мы пойдем Петрозаводск смотреть, пока есть время.
Я послушно купила билет на восемь утра до Сортавалы, но Петрозаводск смотреть не пошла - я заложила на него день на обратном пути, поэтому просто сидела и боялась. Я боялась ехать в Сортавалу.
- Это приграничная территория, - пестрел сообщениями Интернет.
- Чтобы попасть в Сортавалу, нужна действующая шенгенская виза. Или хотя бы Сортавальская прописка, - большими буквами вещал на каком-то форуме Умный Человек. Одновременно я читала отчеты людей, начинающиеся просто - мы приехали в Сортавалу. Без прочих подробностей. Действующего шенгена у меня не было, да и сам загранпаспорт был на последнем издыхании и заканчивался в один из сентябрьских дней. Сортавальской, или хоть какой либо карельской прописки - тоже. Не было. Посему я на всякий случай закинула в рюкзак полудохлый загран с закончившимися финскими мультиками, решив если что косить под рассеянную идиотку, и поехала. И теперь, на петрозаводском автовокзале, ужасные картины приходили мне в голову - как, несмотря на слезы и мольбы, меня ссаживают с автобуса, и я бреду обратно в Петрозаводск по пыльной обочине..
Реальность оказалась не так ужасна.
- Паспортный контроль, предъявите документы, - на подъезде к Сортавале в автобус вошли два молодых парня в форме.
- Пришел час расплаты, - всхлипнула я и неуклюже стала перелезать через соседскую бабушку.
- Куда, - грозно спросил пограничник.
- В багажник, - обреченно прошептала я. Там паспорт.
- Едешь куда?
- На Валаам, - еле слышно шепчу я.
- Откуда?
- Москва..
- Да сиди, сиди. не надо в багажник, - лениво роняет парень и идёт дальше по проходу.
Я выдыхаю.
Сортавала. Два часа дня.
- Ну, мы на причал, - говорят мои случайные попутчики.
А я в отель. Двигаясь по тропе паломника, важно понимать, когда приходит время сделать следующий шаг, а когда - преклонить голову. И принять горячий душ. Да, на Соловках мой объект размещения был с удобствами на блок. Душевая комната была чистой и аккуратной, радовалась я, но заканчивая дни то в четыре утра, то в двенадцать ночи, все не могла туда попасть. И вот, вечером накануне отъезда, после очередного марш броска по Соловецкому бездорожью, я кокетливо перекинула через плечо полотенце и, покачивая бедрами, пошла в душ. Включила воду. Она лилась, прозрачно-коричневого цвета, и совершенно ледяная. Цвет меня не смущал, потому что это торф, но вот температура. Я огляделась, поискав взглядом бойлер. Ровные стены душевой замыкались потолком, без всяких лишних вкраплений типа обогревателя, бойлера или прочих приборов. Снова одеваться, выходить на улицу, шаркать в направлении коттеджа-ресепшн и просить объяснить, что все это значит - было лениво. Я закусила губу, помыла голову, на секундочку направила на себя ледяную воду и решила отложить мероприятие до лучших времен. Ведь это не наша, привычная, московская как бы холодная вода в дни летних отключений, оправдывалась я, дрожа в дощатом домике под тонким одеялом. Это та, ледяная вода города моего детства, когда моешь за собой тарелку после яичницы с крабами, и немеют от холода руки.
Когда идешь тропой паломника, следует знать устройство городов. В городах на воде улица, бросившаяся тебе под ноги при входе в город, всегда ведет к воде. Порт, причал, набережная - не важно, ты познакомишься с чайками и умоешь лицо, и под плеск воды решишь, что дальше. Лицом к воде, справа, стояли - отель Kaunis, гостиница Нева с табличкой на углу, что в ней останавливался Рерих в своих поисках Шамбалы на Севере, потом мост, и за мостом также были гостиницы. Я начала с аккуратного здания Kaunis, но мест не было, пошла в Неву и стала счастливой обладательницей одноместного номера с удобствами за 1 100 руб. Выглянула из окна. «Магазин для праздника», гласила вывеска на аккуратном домике-избушке. «Алкогольные товары», прищурилась я и в душе моей тоже поселился праздник.
Причал был безлюден, за столиком пустого кафе сидели давешние попутчики.
-Женя, - представилась я.
- Елена, - улыбнулась женщина.
- Андрей, - энергично молвил мужчина с аккуратной бородкой.- Мы уже все разведали и сейчас Вам все расскажем.
Я взъерошила еще мокрые после душа волосы и обратилась в слух.
Андрей и Лена были из Иркутска, самостоятельные путешественники не из принципа, как я, а по зову души. Ничего заранее, кроме плана и желаний, все на месте - отели, билеты. Андрей был этаким собирателем информации, в мгновение ока он выяснял ключевые моменты очередного города - расположение гостиниц и цены, расписание поездов или как сейчас, метеоров на Валаам, достопримечательности города и где лучше пообедать. Он приносил информацию Лене, а она улыбалась, плавно и спокойно, как река Ангара, ее слегка раскосые глаза теплели. Красивая и мудрая Лена вся была как река.
Собственно, с Сортавалой все было понятно - в ней нужно ночевать, метеоры на Валаам ходят по утрам. Сортавала хитро улыбалась, мол, никуда вы от меня не денетесь, и то показывала разудалые русские резные крылечки и наличники, то окаменелый северный модерн.
- А как Вы чернику продаете, - спросила я у загорелой девушки с синими от ягоды ладонями. Ну, думала, стаканчиками, типа большой, маленький.
- Литрами, - посмотрела она на меня как на слабоумную.
- А дайте, - осмелела я. Литр.
Я сидела на камне у воды, на центральном причале города Сортавалы, читала электронную книгу и ела чернику. Немытую, из пакета, горстями, роняя ягоды на юбку, пачкая щеки. Облизывая пальцы. Солнце стояло высоко.
21.08.09. День седьмой. Валаам.
Шторы я не задергивала, и безудержное солнце, соскучившись, бросилось навстречу, стоило мне открыть глаза. Парк напротив бодро шелестел листвой. Я оставила рюкзак в гостинице, собрала маленький рюкзачок и пошла на причал. К метеору «Святитель Алексий» стояло две очереди - длинная из клиентов турфирм, и куцая, слева - из желающих «как-нибудь так». Я и мои вчерашние знакомцы стояли слева. Сядем все, успокаивал капитан.
- Женя, держите карту, почитайте, тут все написано, - с заднего ряда протягивает мне карту искатель информации Андрей.
И вдумчиво читаю и тщательно изучаю карту - помимо главного, Спасо-Преображенского собора, я хочу пройти по старой монастырской дороге до Гефсиманского и Воскресенского Скитов, а также, по мостикам через два острова - к Никольскому Скиту. Я пытаюсь запомнить названия скитов и дорог, и возвращаю карту Андрею.
Приплыли. Прощаюсь с Андреем и Леной - они идут искать гостиницу, я - познавать остров. Прикладываюсь к иконе в маленькой часовне, встречающей паломников, поднимаюсь по лестнице и вот, вижу голубые купола собора..
- Людк, а где ты пироги покупала, - доносится голос..
- Да вот, за углом, - и я, войдя в стены монастыря, сворачиваю за угол.
Пирожки кончились. Пряники я не люблю. Склонив голову, вхожу в собор.
.
Я пыталась найти дорогу к Никольскому скиту, ту чудную дорогу по мостикам через острова, но вышла к частному причалу с купающимися мужиками. Они фыркали и ныряли, показывая белые ягодицы. Я пила кефир и ела сулугуни, спрятавшись в ивовых ветвях. Потом я решила пойти в Воскресенский скит. Пройдя примерно километр из ожидающих меня шести, я оглянулась и увидела позади Лену с Андреем. Это судьба, подумала я, и дальше мы пошли вместе.
По дороге Андрей рассказал о своем опыте поиска объектов размещения, а попросту гостиницы, на Валааме. «Братья и сестры! Гостиничная служба монастыря находится во внешнем каре монастыря», гласило объявление на столбе, способное вызвать у меня приступ топографического кретинизма. Андрей же опознал загадочное внешнее каре, подошел к домофону и нажал на кнопку.
- Аминь, - доброжелательно откликнулась кнопка.
- Что делать-то, - лихорадочно заметался Андрей. То ли нафик послали, то ли воистину Аминь. Лена стояла рядом, спокойная как река, ее высокие скулы румянились высоким северным солнцем. Андрей оглянулся на Лену и потянул дверь на себя. Дверь открылась. Пара прошла мимо увлеченных беседой матушек и постучалась в дверь с табличкой «гостиничная служба».
- Аминь, - откликнулся бас.
Андрей, уже подготовленный предыдущим «аминь», смело открыл дверь. За столом, улыбаясь, восседал упитанный батюшка.
- Мне бы это. разместиться бы.- начал Андрей.
- Гыгы! Поселим! - охотно отозвался батюшка. Андрей расслабился.
- Гыгы! Нет, не поселим, - вдруг весело молвил батюшка после минутного изучения потрепанной тетрадочки. Андрей напрягся.
- Мест нет. Только диванчик. В коридорчике, - добавил святой отец.
- Так это. я с женой. задумчиво произнес Андрей.
-Гыгы! Два диванчика! - радостно отозвался батюшка. Потом внимательно посмотрел на пару, и спросил: А у Вас деньги есть?
В итоге Андрей и Лена поселились в монастырской гостинице по 700 руб. с человека (диванчик в проходной обошелся бы им по сто рублей с носа), с удобствами на этаже. Окна выходили на собор. Номер был с покатым, как в келье, потолком, с иконой в углу, где по идее должен был располагаться телевизор. Удобства сверкали чистотой.
Осмотрев Гефсиманский и Воскресенский скиты, обратно мы вернулись за 50 руб. на маршрутке- маршрутка курсирует между Монастырской бухтой и Никоновой, возле вышеозначенных скитов, откуда зачастую отправляются метеоры на Сортавалу.
- А давайте сходим к Никольскому скиту, - робко предложила я. Самостоятельно у меня не вышло, и теперь я рассчитывала упасть на хвост к иркутянам. Стоя на тропе паломника, все средства хороши достичь желаемого.... Но достигли мы со второй попытки, в первый раз свернув не туда и выйдя к палаточному лагерю на берегу Ладоги.
Вторая попытка, ведущая мимо шипящих гусей и беспечных коз, по мостику с одного островка на другой, и опять невесомый мостик, мимо иноков с длинными волосами, с визгом окунавшихся в холодные воды озера - вторая попытка достичь Никольского скита увенчалась успехом. В этом скиту сохранились росписи, царит благодать, а мимо проплывают теплоходы.
Валаам. Андрей Первозванный проплывал мимо и воздвиг крест. Климат здесь отстает от материка недели на две, и август полон всеми оттенками зеленого, изумрудного, бледного, буйного. Ни одного павшего листа, стеснительно жмурятся озерца во мху, тянутся вверх березы. Остров вдруг резко обрывается камнем, и взгляд теряется в соснах, шхерах, заводях, протоках. крапива зла.
Мой день на Валааме подходит к концу. Неспешно переплетая нить беседы, мы сворачиваем к «Трапезной в Старом саду», и ужинаем форелью под стук опадающих яблок. «Братья и сестры! Пожалуйста, не кормите животных у столов. Спаси Господи!!!!», висит трогательное объявление, и мы старательно отгоняем нахальных ворон и ласковых кошечек.
И вот я машу рукой Андрею и Прекрасной Елене, которые остаются. Я открываю свою чудесную новую фотосумку, и вдруг замираю в ужасе. Кармашек, куда я два часа назад положила заполненную фотографиями карточку - раскрыт. Вернее, не застегнут на молнию. Он пуст. Карточки нет. И вот, в этот момент я погрузилась в пучину страстей и страданий. Негнущимися пальцами я проверяю кармашек, саму фотосумку, свои карманы, свой рюкзачок. И снова, и снова.. Я не могу поверить, что потеряла карточку с фотографиями Соловков и Валаама. Я молюсь Богу, и особенно - Николе Чудотворцу. Я готова поверить в чудо. Я не удивлюсь, нащупав в кармане, пустом мгновение до этого - свою карточку. Клянусь, Святый Чудотворче, это останется между нами, давай же, скорей, сотвори чудо. Давай же, я жду..
Так я споткнулась на тропе паломника. Я сижу на камне на Сортавальском причале и утираю злые горькие слезы. Над Ладогой полыхает закат, озеро горит яростным гранатовым цветом. Утешительная бутылка коньяка не открывается, жить больше незачем... Я еще раз проверяю карманы и фотосумку. Карточки нет.
В конце-концов, достав из кармана жилетки монетку, которую наверно забыли непальские прачки, стиравшие мою жилетку и прочие одежды в Катманду, я протираю ребристым краем подобие дырочки сбоку металлической крышки..
Вы когда-нибудь капали в стаканчик корвалол? Покойная бабушка просила: «накапай мне двадцать капель», и я трясла маленькую бутылочку, медленно считая: «один, два.» И вот сейчас, на причале города Сортавалы, объятая горем и пламенеющим закатом, от которого жарко полыхают воды озера, я остервенело трясу бутылочку коньяка над пластиковым стаканчиком, и шепотом считаю: один, два.
Я не знаю, отчего я успокоилась - то ли под действием утешительной бутылки, то ли благодаря равномерному отсчету капель. Но через какое-то время я поднялась с камня, отряхнулась, и снова встала на тропу паломника. Оттерла слезы и пошла в гостиницу Нева забирать свой рюкзак.
- Послушайте, а где здесь жд вокзал, - безжизненным голосом спросила я.
- Через мост, на втором перекрестке направо, а там услышите, - с готовностью откликнулась тетенька.
Я надела рюкзак и, прислушиваясь, пошла.
22.08.09. день восьмой и последний. Петрозаводск - Кижи.
И снова Петрозаводск! Я уверенным шагом направилась к автоматическим камерам хранения, запихнула рюкзак, придумала прихотливый код, захлопнула дверцу, развернулась и пошла. Улица, что первой бросилась тебе под ноги, всегда приводит к воде, если город стоит на воде. Или к рынку. Улицы Петрозаводска вывели меня к Онеге. Я села на лавочку, допила перцовку и еще рез проверила карманы. Карточки не было. Зато пришла мысль.
- Идиотка, ты не запомнила номер ячейки, куда положила рюкзак, - взвизгнула мысль!
- Идиотка, - согласилась я. Зато я помню код. И помню что это было вверху и слева.
Так, исполненная мыслями о природе идиотизма, я дошла до кассы с надписью Кижи. Да, в метеоры в Кижи ходят с того места, где высится обзорное колесо, не надо идти за мной в другую сторону.
- Мне, пожалуйста, на ближайший, на 11-30, - наивно сказала я, рассчитав, что в 11-30 уплыву, в 13-00 на месте, в 16-30 взад, в 18-00 я в Петрозаводске, а в 19-00 мой поезд. И у меня еще есть время попробовать вызволить рюкзак из камеры хранения.
Кассир думала иначе.
- На 14-30 ближайшее отправление, - скучным голосом сказала она.
Я совершила некоторые подсчеты и огорчилась. В 16-00 приплыву, в 16-30 взад. Не смешно.
- А у Вас не найдется один билетик на пораньше, один..- жалобно клянчила я.
- Один. На 12-15, - удивленно сказала кассир.
- Спаси Господи, - подумала я и, зажав в руке билетик, пошла кататься на колесе обозрения.
Кижи. Я не очень-то туда и хотела, по не помню какой причине это застывшее во времени, как бы законсервированное искусство не отзывалось во мне паломническим трепетом. Но когда я увидела воочию все двадцать две главы Преображенской церкви, то услышала музыку. Я смотрела на возносящиеся к небу главы, на эти маковки, луковки, карабкающиеся одна над другой лестницей в небо, и прислушивалась к органному звучанию заливного луга. Онега ласкалась под рукой. Вдалеке звонили колокола.
В Кижах все сделано с любовью. В крестьянских избах разнообразные экспозиции, посвященные быту Заонежья. Пламенеет рябина. На холме ветряная мельница прислушивается к чужим шагам.
- Осторожно, лето в этом году жаркое.не сходите с тропы, могут быть змеи, - предупреждает девушка-кассир при покупке входного билета. Но я то знаю, что змеи слушают музыку куполов, покрытых чешуйками осины..
По возвращении в Петрозаводск я беру такси, мчусь на вокзал, и методично ввожу свой код в верхний ряд ячеек камеры хранения. Пятая попытка оказывается успешной.
Сажусь в поезд, покупаю в Свири ведерко черники. Теперь у меня синие ладони, губы и зубы. Я счастлива. У тропы паломника нет окончания.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)